Фотоархив, середина 40-х годов

Забайкалье или Прибайкалье, 1943 год. Дочка кого-то из знакомых или друзей бабушки Вали, Валентины Терентьевны:

Забайкалье или Прибайкалье, 1943 год. Кто-то из знакомых или друзей бабы Вали. Платок под Лидию Русланову:

Забайкалье или Прибайкалье, 1943 год. Семинар секретарей первичных парторганизаций. Баба Валя в последнем ряду, в центре. Пошла на партийную работу:

Забайкалье или Прибайкалье, вероятно, 1943 год. Похоже на совещание по партийной линии. Баба Валя пошла на партийную работу. На этом фото она в последнем ряду, в центре. У нее видна только половина лица:

Колыма, Эльген, 40-е годы. Баба Аня, по польски Андзя, с маленьким Виталиком:

Прибайкалье, Иркутск, 40-е годы. Детский сад №17. Мама Галя в нижнем ряду, вторая слева:

Забайкалье или Прибайкалье, 1945 год. Подруги бабы Вали, Валентины Терентьевны. Возможно, коллеги по педагогическому коллективу:

Забайкалье или Прибайкалье, 1946 год. Подруги или знакомые бабушки Вали. Выглядят уже не по военному. Принарядились. Людям хочется простой мирной жизна:

Забайкалье или Прибайкалье, 40-е годы. Коллективное фото. Вероятно, педагогический коллектив, в котором работала баба Валя. Ее на этом снимке нет, но много знакомых лиц, часто всречающихся на других фото друзей и знакомых того периода жизни:

Забайкалье или Прибайкалье, 40-е годы. Подруга бабы Вали. Часто всречается на фотографиях 40-х годов. Шутник-фотограф подрисовал завитушки. По-моему, неудачно:

Забайкалье или Прибайкалье, 40-е годы, возможно 30-е годы в Москве или Ленинграде. Датировка по стилю фото и по одежде довольно сложна. Анатолий Семенович Гоголев, отчим мамы Гали. Семью с Валентиной Терентьевной создали сразу после войны:

Забайкалье или Прибайкалье, 40-е годы, возможно 30-е годы в Москве или Ленинграде. Копия предыдущего фото. Анатолий Семеныч. Я решил оставить обе копии для лучшей реставрации в дальнейшем:

Забайкалье или Прибайкалье, 40-е или 50-е годы, возможно 30-е годы в Москве. Анатолий Семенович Гоголев с приятелем. Трудно определить дату. По моде пиджака и галстука, время ближе к 50-м годам. По моложавости лиц - вроде бы еще 30-е годы. У Анатолия Семеныча на войне осколком отрезало пальцы на руке, при ранении под Ленинградом. Но здесь не видно, пальцы возможно, подогнуты, поэтому трудно определить время для этого фото:

Забайкалье или Прибайкалье, возможно, Москва, 40-е или 50-е годы, возможно 30-е годы. Кто-то из знакомых или родных Валентины Терентьевны и Анатолия Семеныча. Датировки на фото не было, поэтому более точно время по прическе и по одежде определить трудно:

Забайкалье или Прибайкалье, возможно, Москва, 40-е или 50-е годы, возможно 30-е годы. Кто-то из знакомых или родных Анатолия Семеныча и Валентины Терентьевны. Проблема определения датировки такая же, как и для предыдущего фото:

Вероятно, Забайкалье или Прибайкалье, 1944 год. Анатолий Семеныч Гоголев, вверху справа. Фото с друзьями. Фото сделано уже после ранения и лечения в госпитале:

Забайкалье или Прибайкалье, 1944 год. Баба Валя, вторая справа, с подругами, возможно, с коллегами по педагогическому коллективу:

Забайкалье или Прибайкалье, 1945 год. Баба Валя справа, с подругой или знакомой, взможно, коллегой по работе. Лица усталые. Началось трудное послевоенное время:

Забайкалье или Прибайкалье, 40-е годы. Баба Валя, Валентина Терентьевна. Выглядит устало. Послевоенное время:

Забайкалье или Прибайкалье, 40-е годы. Бабушка Валя, Валентина Терентьевна. Пытается хорошо выглядеть, но задача трудная, времена очень тяжелые:

Забайкалье или Прибайкалье, 1945 год. Подруги или знакомые бабы Вали, Валентины Терентьевны. Зимнее пальто на фото все также престижно, как и в прежние времена:

Москва, 1945 год. Салют Победы. Долгожданный день. Фото из архива бабы Вали:

Москва, Эмма, дочка Анатолия Семеныча, отчима мамы Гали, на этом фото стоит рядом со своей мамой, с родными или знакомыми, 40-е годы. Яркий, солнечный день. Возможно, Подмосковье, фото в Пастернаковском стиле, летний импрессионизм:

Забайкалье или Прибайкалье, 1946 год. Ида, двоюродная сестра мамы Гали, на фото справа, со своими родными и близкими. Мама Галя всегда восхищалась Идой. Ида была чем-то вроде идеала: